По вечерам я сейчас смотрю Скорую помощь, не скажу, кто в этом виноват. Раньше видела только отдельные серии. Смотрю и часто-часто думаю: «А вот понятно, что сериал снят не сейчас, вот не сняли бы сейчас такое». И не потому, что сейчас в моде другие типажи и другие повороты сюжета. Дело в том, что один из главных героев, доктор Росс, педиатр, любит детей. Понимаете? Взрослый привлекательный мужчина имеет наглость вот так запросто, в открытую, серию за серией любить детей. Этот серийный педиатр постоянно заговаривает с детьми, с пол-пинка находит с ними общий язык, гладит их по голове, щупает, целует в живот, усаживает к себе на колени, кажется, иногда даже (о ужас!) раздевает. И окружающие это воспринимают совершенно спокойно, даже одобряют. Пятнадцать лет назад любовь к детям делала этого, далеко не безупречного, персонажа положительным героем. Любит детей = вызывает симпатию аудитории. Симпатию, а не подозрения.
В одной из серий Теории большого взрыва Шелдон в книжном магазине заговаривает с маленькой девочкой: «Тебе нравится эта книга? Мне она тоже нравится. А ты любишь обезьян? Я тоже люблю. Как думаешь, мы могли бы стать друзьями?». Леннард, увидев это, тут же подбегает и скорее-скорее утаскивает Шелдона подальше, воровато озираясь на камеры видеонаблюдения. И ведь сразу понятно, что имеется в виду, правда?
А когда пятнадцать лет назад доктор Росс спонтанно обдруживал какого-нибудь очередного ребенка (на баскетбольной площадке или еще где-нибудь), это значило, что в следующей сцене он начнет ухаживать за ребенковой мамой. Не так уж много времени прошло, а как изменилось восприятие.
