В субботу с Лерочкой все-таки открыли шашлычный сезон. Вообще замечательно, но теперь мне не дает покоя вопрос: что настолько страшное должно пойти не так с человеком, чтобы он, выехав на природу, добровольно фоном включил радио? Там на соседней полянке была компания. Вокруг лес, деревья шумят, птицы поют, угли потрескивают, мясо шкворчит, можно лечь на спину, смотреть в небо, слушать птиц, чувствовать, как наполняешься гармонией с миром. А у них - радио. И даже не музыка, а какой-то треп. Фоном у целой компании, которая между собой тоже общается. То есть, просто лишь бы заглушить всех этих соловьев и прочие непривычные пугающие звуки.
Визуальное воплощение мерзкого матюгальника на природе, конечно, это олицетворенное убожество из китайской пластмассы и искусственных цветов под названием, простигосподи, московская весна. Весна! Московская! Самое красивое время года, когда живые цветы везде, только ходи и смотри по сторонам, а они уставили весь город этими ублюдочными арками с этими бессмысленными розовыми соплями. Киоски им город уродовали. А эти похоронные венки его типа украшают, ага. При написании этого абзаца я чуть ли не впервые в жизни почувствовала, что мне не хватает словарного запаса.
В Третьяковке выставка английского портрета, замечательная. Ходим по ней с моим любимым искусствоведом, разглядываем, как прописаны кружавчики, как вообще никак не соблюдены пропорции, сплошное мимими. Слышим, как один из посетителей говорит спутнице: "Смотри, как много! По всем залам, небось, собрали!" Английские портреты. В Третьяковке. Собирали по залам. Нет, я не сноб. А еще за нами увязалась бабушка, которая, узнав, что Кса - искусствовед, тут же захотела ей рассказать все, что она думает об этой выставке. Бывают такие люди.
Удивительно, вроде бы, у меня были хорошие выходные, и сегодня очень хороший день, а когда хочется записать впечатления себе на память, получается, что я только и хожу и раздражаюсь. Чтобы написать о хорошем: какие-то очень приятные ученики у меня сейчас, прямо весь набор, очень радостно работать.
